Сыны Семаргла - Страница 83

Зеленая трава долины, покрытая выпавшим перед рассветом мельчайшим дождем, теперь казалась, будто умытой, а оставшиеся на островерхих отростках капли переливались и поблескивали, как драгоценные каменья, в ярых солнечных лучах восходящего светила. Пампивий подвел к наследнику его белого с черной звездочкой во лбу жеребца. И пока Святозар садился на коня с нежностью поглаживая его белую гриву и вспоминая такую же гриву своего Снежина, ждущего его в далеком Славграде, Аилоунен убрал шатер, и сев на своего жеребца поравнялся с ним. Святозар и правитель, тронув поводья, в сопровождении ступающих позади них, выстроившихся в один ряд, воинов неспешно направились вперед, навстречу разместившемуся супротив них, невдалеке, воинству противника. Когда воинство стало разделять не больше четырех саженей, правитель придержал жеребца, и немедля, тоже самое, сделали Святозар и Лесинтий. И тотчас к ним неспешно подъехал Фонитий и остановился по левую руку от правителя. В руках у воина находился длинный шест, с треугольным ярко-красным с золотыми краями стягом.

Святозар повернул голову, посмотрел на этот стяг, и душа его радостно возликовала. Ведь это был тот стяг, под которым извечно шли в бой руахи, приолы и гавры. Он широко улыбнулся, и, обернувшись, глянул на стоявших позади них воинов новой жизни. Там верхом на лошадях стояли триста воинов в начищенных до блеска кольчугах и шлемах с выставленными вперед копьями в одной руке, и с круглыми, окрашенными в красный цвет, щитами в другой руке. Их лица были торжественно-серьезны, в них не было ни испуга, ни беспокойства, словно они были уверены в тех, кто идет впереди них, уверены в правильности своего пути. И душа наследника опять радостно возликовала, и вспомнил он, какими были эти воины, совсем недавно, и как быстро смогло измениться и их лицо, и их отношение к жизни, лишь только познали они истинную веру и сущих Богов! Затем Святозар перевел взгляд и посмотрел на тех, кто стоял перед ними. Воины противника были также как и они верхом. Середину войска составляла тысяча сомандрийцев и в них сразу проглядывались истинные ратники, стоящие стройными рядами в блистающих кольчугах и шлемах. В отличие от нелльских шлемов у сомандрийцев лица воинов были открыты, не было широкой пластины прикрывающей нос, в руках ратники держали луки с вставленными в них стрелами, которые были направлены в землю.

Однако слева и справа от сомандрийцев стояли тысячи товторийцев и асандрийцев, и это уже были не ратники, не воины. Большая часть этих воинов, смотрелись безобразно толстыми, они неумело держали в руках пики, а на их выпученные животы с трудом были натянуты кольчуги.

Заплывшие в жире глаза, сонно выглядывали из-под низко опущенных шлемов, а недовольно растянутые рты, мечтали лишь об одном, скорее положить в рот жареный кусок мяса, или тушеные овощи. Другая же часть воинов, в основном, это товторийцы, выглядели еще худшими ратниками. Они были очень худы, и сидели на таких же тощих лошадях, словно в городе Товтория тофэраф решил не кормить своих воинов совсем, и не выделять им на содержание. Поэтому воины большей частью были либо без кольчуг, либо без шлема, в руках они держали или луки, или пики, весьма редко мечи, да и держали они их так неумело, словно впервые видели. Святозар увидев товторийцев не смог сдержаться и засмеялся, а на изумленный взгляд правителя, задорно отозвался:

— И чего я тревожился, Аилоунен, ну ты глянь на этих товторийцев… Они бы даже не вступили в бой, лишь увидели богатыря Миронега и сразу по степям в тот же миг и разбежались… ха…ха…ха! Аилоунен, услышав объяснения наследника, тоже широко улыбнулся. А Святозар глубоко вздохнул, подавляя в себе чувство веселья и смех, да воззрился на стоявшего в середине сомандрийской тысячи с мрачным лицом Люлео Ливере. Тофэраф стоял прямо под голубым, прямоугольным стягом с изображением на полотнище какой-то золотистой птицы. Рядом с ним верхом на черном жеребце поместился худой мужчина, с серым, неприятным лицом, в золотом шлеме из-под которого выглядывали седые волосы, а широкая пластина едва прикрывала нос.

— Я поеду, — тихо проронил Святозар, и тронул своего жеребца. Тот сделал два шага вперед, но наследник нежданно резко натянул поводья, повелевая ему остановиться, а после поднял вверх правую руку и негромко, но так, чтобы слышали воины, стоявшие позади него, пропел: «Собирайтесь и теките, братья наши, — племя за племенем, род за родом! И боритесь с врагами на земле нашей, как надлежит нам и никогда иным. Здесь и умрите, но не поворачивайте назад! И ничто вас не устрашит, и ничего с вами не станется, Потому, что вы в руках Сварожьих. И он поведет вас во всякий день к схваткам и сражениям многим.» Засим Святозар понудил жеребца, и, подъехав к противнику, остановился в нескольких шагах от Люлео и мужчины, последний из коих так сморщил лицо и губы, что стал неотразимо похож на гриб сморчок.

— Люлео Ливере, — громко обратился к тофэрафу Святозар. — Ты передал мои требования вашему царю?

— У нас больше нет царя, — сиплым голосом, выкрикнул мужчина. — Я герболь Неофий-Икинф-Миан Лиохнайский, сейчас стою во главе Асандрии и этого войска.

— А…а…, — протянул Святозар и глянул прямо в лицо герболия. — Так трон пуст. Ну, что ж правильно ты поступил Неофий, освободив трон для истинного правителя приолов Аилоунена.

— Ты, паршивый пес, — внезапно, сам как пес, зарычал Неофий. — Паршивый, паршивый… Но Святозар лишь махнул рукой и негромко пропел-прошептал, и тотчас Неофий опрокинувшись назад, свалился с коня, прямо под его задние копыта. Жеребец же громко заржал, стремительно встал на задние ноги, а после опустившись на все четыре, злобно оскалил передние зубы и потряс головой. Внезапно он подпрыгнул вверх, выкинул назад две задние ноги и стукнул поднявшегося с земли Неофия копытами прямо в грудь и живот. От удара несчастный герболь отлетел под ноги стоявшего позади него коня. А его жеребец вновь затряс головой, и, растрепав гриву, испуганно заржав, поскакал вон с поля боя, куда-то вправо вглубь долины. Сомандрийские воины торопливо спешились и начали поднимать на ноги, стонущего и загибающегося, Неофия с которого в полете даже слетел шлем, явив длинные, седые, жалкие на вид волосы, скорбно прикрывающие его неприятное, перекошенное лицо.