Сыны Семаргла - Страница 12

Мгновение спустя чей-то гладкий хвост, тело и плавник коснулись голых ног Святозара. Он опустил руку в воду и ухватил за жабры рыбу, бездвижно замершую возле него, да вытащив из воды, оглядел ее. Это был окунь, с ярко окрашенными плавниками и хвостом. Рыба была не крупная, чуть больше ладони.

— Риолий, — окликнул Святозар мальчика. — Держи рыбу. Отрок стоял около ивы и своим новым ножиком отрезал от деревца небольшую веточку. Наследник бросил к ногам мальчика сначала одного окуня, потом второго, третьего, четвертого.

— Ого, — радостно выкрикнул Риолий и кинулся собирать затрепыхавшуюся на земле рыбу и ложить ее себе в суму. Святозар достал из воды еще три рыбины такого же размера, и, бросив их к ногам мальчика, провел рукой по воде, образуя круг и только теперь уловил своим ухом, как тихо он пропел— прошептал: «Повелеваю, тебе— рыба не подчиняйся моей воле!» Наследник почувствовал, как подле него описали оставшиеся рыбины круг, и поплыли в разные стороны. Святозар вышел на берег, протянул руку в сторону штанов и вновь пропел-прошептал, повелевая их материи приобрести серый цвет, а посем схватил рубаху и штаны, присел на корточки возле озерца, и, засунув вещи в воду, принялся их полоскать, словно теперь пытался вымыть и из них скверну пекельного царства.

— Ты, чего, — насмешливо сказал Риолий подходя ближе. — Решил голым ходить… Гляди тебя все белки, такого красивого в лесу испугаются, — и звонко засмеялся. Святозар на миг перестал полоскать рубаху, обернулся и посмотрел на громко хохочущего мальчика да тягостно передернул плечами, потому как ему показалось знакомым лицо Риолия. И не просто знакомым, а когда-то много раз виденным, но где наследник мог видеть это лицо, вспомнить ему не удалось. Он еще мгновение приглядывался, напрягая свою память, а засим сказал, обращаясь к мальчику:

— Знаешь, Риолий, все же это жестоко смеяться над моими шрамами, ты не находишь? Отрок тут же перестал смеяться, бросил недовольный взгляд на наследника, и, усмехаясь, молвил:

— Ты, считаешь, я должен тебя пожалеть?

— Нет, — поднимаясь с присядок и выжимая мокрое белье, произнес Святозар. — Мне твоя жалость не нужна, но и надсмехаться не стоит.

— Я не думал, что ты обидишься, — протянул мальчик, и отвернул голову от наследника. Святозар выжал воду из рубашки, распрямил ее и встряхнул, да приказал ей обсохнуть, и морг спустя, как и повелел кудесник, рубаха обсохла. Наследник надел сухую и чистую рубаху на себя и тоже, самое проделал со штанами. А когда на нем оказались сухие штаны, подвернул на них штанины до колена, да посмотрел на голые стопы, обдумывая создать ли сапоги, или все же позволить своим ногам насладиться свободой и теплотой земли. Он немного постоял, подумал и решил все же, покуда кругом нет людей, выбрать последнее, и тогда развернувшись, негромко обратился к мальчику:

— Риолий, дай мне нож. Мальчик стоял рядом и очищал ножом кору с ветки ивы. Он изумленно зыркнул на наследника, впрочем тотчас протянул ему нож. Святозар взял нож в правую руку, собрал левой свои длинные кудри волос вместе и одним махом отрезал их. А возвернув нож отроку, широко раззявевшему рот, провел рукой по волосам и тихо пропел-прошептал, выравнивая их по длине.

— Ух, ты, хорошо быть ведуном, — восторженно глянув на аккуратно подстриженные волосы наследника, заметил Риолий.

— Да, только мне надо об этом не забывать, — усмехнулся Святозар, и, посмотрел на сжимаемые в руке волосы. Он не сильно подул на них, и в тоже мгновение волосы ярко вспыхнули лазурью и исчезли из его руки. — Не забывать Риолий, что я теперь все могу. А теперь давай с тобой вернемся к вязу, разведем костер и поедим. Мальчик, молча, кивнул головой и повел наследника обратно.

Глава третья

Святозар шел следом за Риолием и разглядывал его сзади, он смотрел на его волнистые, темно-пшеничные волосы, на его фигуру, и пришел к выводу, что точно где-то видел этого мальчика. Этот белый цвет кожи, дугообразные черные брови, прямой с горбинкой нос и главное эти ярко-голубые глаза… несомненно, это человек из прошлого Святозара, но кто он? Сколько лиц прошло перед глазами Святозара, со сколькими он общался, со сколькими был дружен, скольких любил. ДажьБог сказал, что Риолий в прошлом кудесник… великий кудесник… а много ли Святозар знал в своей жизни кудесников… без сомнения много… И в-первой и во— второй жизни, он, Святозар встречал много кудесников, много чародеев, колдунов… и… и чарколов. А у этого мальчика, Риолия очень красивое лицо, оно не миловидное… нет! лицо его пышет благородством, мужской силой, и сразу видно, что в этом теле живет смелая и храбрая душа… душа воина, бойца и ратника. Только в Риолии наследник заметил еще и, что-то жесткое, точно обжигающее.

Кто же тогда этот мальчик, человек, душа, посланная в Явь, чтобы спасти остатки приолов? Когда Святозар и Риолий подошли к вязу, то наследник огляделся кругом, подбирая место, где можно будет разбить шатер и развести костер. Прямо рядом с вязом, росла высокая красавица липа. Она была ниже вяза, и в высоту достигала саженей двенадцать, но зато у нее был не менее мощный ствол в обхвате, не намного уступающей витязю-вязу, и такая же густая крона, отличное место для привала, подумал наследник. Святозар набрал сучьев и веток, и, подойдя к липе, нашел небольшое углубление в земле, раздвинув ногой опавшую листву, он сложил туда ветки и, пропев-прошептав, разжег огонь. Как только Риолий увидел ярко вспыхнувшее пламя костра, то безмерно ему обрадовался, и, бросив суму с рыбой возле костра, побежал собирать еще ветки. Мальчик собрал и принес несколько охапок веток, тонких и толстых и свалил их рядом с костром. А когда в костре появилось достаточно углей, Святозар аккуратно закопал в них всю рыбу, каковую наловил в озерце. Пока рыба пеклась в углях, под пристальным взглядом голодных глаз Риолия, Святозар расчистил от веток площадку и создал невысокий шатер, а внутри него два ложа, стол, табуреты и необходимую посуду. Лишь только из неоткуда, прямо под липой появился шатер, Риолий испуганно вскрикнул и уставился на постройку, своими ярко-голубыми глазами, не решаясь зайти вовнутрь, а после поднялся с бревна, положенного возле костра, на ноги и очень тихо произнес: