Сыны Семаргла - Страница 111

111

— Да, сынок, ты прав… и слова твои верные и сказ верный, — правитель похлопал наследника по правой ноге, где прежде был рубец, а нынче не осталось от былой раны и даже паутинки, и спустился вниз, на нижнюю полку. И тотчас в парилку открылась дверь и вошли Храбр да Дубыня, кои первым делом воззрились на висящие под потолком шары света.

— Эт, хорошо, ты придумал Святозар, — выдохнул Храбр. — И рука свободна и света много.

— Это не я придумал, а правитель Аилоунен, — ответил Святозар, увидев немного ошарашенные лица наставников. Храбр очнулся первым от увиденного и потряс плечами. Затем он набрал ковш холодной воды из ведра, окатил себя ею, и, потеснив слегка правителя, проворно полез на верхнюю полку, однако внезапно остановился, протянул руку и погладил пальцами шрамы на руке наследника.

— Ах, ты Боги мои, — тихо прохрипел он. — Так ты не шутил насчет рук и спины. Святозар посмотрел в удрученное лицо наставника, усмехнулся и заметил:

— А кто-то вчера обещал, что не испугается. Храбр опустился на тот полок, что был чуть ниже, и мотнул Дубыни в сторону наследника головой. Дубыня так и не решившийся идти наверх, какое-то время с болью глядел на исполосованные шрамами руки Святозара, засим тяжело вздохнув, сел на полок рядом с правителем.

— Ничего наставники, не тревожьтесь, — сказал Святозар, узрев неприкрытое расстройство Дубыни и Храбра. — Отец все вылечит, снимет эти шрамы. И меня не будут пугаться: ни вы, ни Любава, ни дети.

— Да, что ж ты думаешь, мы испугались твоих шрамов, — повернув голову в направлении лица наследника, участливо откликнулся Дубыня.

— Нам просто больно смотреть и думать о том, что тебе давилось пережить.

— А вы не думайте, — проронил Святозар, а потом словно увидел перед собой перекошенное лицо Пана с лазурной дыркой во лбу и громко засмеявшись, принялся рассказывать им об том случае. — И ведь ходил он так с этой буро-лазурной дыркой, — закончил наследник. — До самого моего ухода из Пекла… Это значит он меня шрамами одарил, чтоб через них черная магия в меня вошла, а я его дыркой… Но вот беда, в него похоже лазурная магия палки не вошла… потому что он каким был дурашманом таким и остался… ха…ха!

— Святозар, — тихим голосом вымолвил Храбр лежавший на полку, и так же как правитель да Дубыня не рассмеявшийся сказу наследника. — Ты думаешь это смешно?

— Ага, смешно, — довольный собственным сказом, ответил наследник. — Еще бы в Пекле, да с лазурной дыркой… Это, поверь мне, Храбр очень смешно. И главное, что меня радует… что его отец, воевода Вий, не станет лечить Пана, в отличие от моего. Так и останется Пану память на долгие годы о моем пребывании в Пекле— дырка во лбу, — звонко закончил Святозар и наново засмеялся. В парилке кроме наследника, никто не хотел смеяться. Святозар лег на левый бок, и, поглядев на понурые лица отца, Храбра и Дубыни стих, но, все еще улыбаясь и ощущая внутри такую радость от того, что видит лица близких людей, негромко проронил:

— Вот же вы какие, и посмеяться не хотите. Ну, раз, вы такие, то я не буду тогда вам сказывать, как кое-кто, не стану называть его имя… весьма тревожась за мое здоровье, и непременное выздоровление мучающих меня ран, познакомил меня с чудесным знахарем ощерой.

— Ощера… ты сказал ощера? — поднимаясь с полка, и резво сев, да глянув прямо в голубые глаза наследника, переспросил Храбр, и лицо его нежданно туго дрогнуло.

— Ну, да … ощера, — переставая улыбаться, и менее веселым голосом отозвался наследник, испугавшись тревоги наставника.

— Ощера, это чудовище Пекельного царства, — пояснил дюже назидательным тоном Храбр. — Которое живет в глубоком озере смерти в глубине Пекла. Когда души грешников, бросают в это озеро, ощера вырастает из капли и превращается в огромное многорукое чудище, оно хватает такие души и душит, мучает их.

— О…о…, — удивленно протянул Святозар и утер рукой заструившийся со лба на лицо пот. — А ты откуда про то знаешь Храбр?

— Сказы надо лучше слушать, — глухим голосом, молвил наставник.

— Ну, ты знаешь, Храбр, сказы не всегда правду говорят, — хмыкнув откликнулся Святозар. — Вот про Вия чего только не сказывают, и, что веки ему вилами поддерживают, и, что огненным хлыстом он учит души грешников… А то все неправда. Потому как в Пекле вообще нет огня, нет! Потому как огонь это начало жизни, ее продолжение и смерть.

Потому как огнем управляет светлый Бог Семаргл. А там в Пекле, вечный холод, и хлысты там ледяные. И хотя у Вия и большие веки, но никакие слуги ему их не поддерживают, и вообще ему Вию не там, ни в Пекле место.

— А про ощеру, — поспрашал Дубыня, и, глянув на Святозара, усмехнулся. — Это тоже выдумка или как? Наследник незамедлительно улегся на спину, порывисто сомкнул глаза, вспоминая крепкие объятия чудовища, да чуть слышно изрек:

— В озеро меня не бросали.

— Значит не выдумка, — закончил Дубыня, и, тягостно вздохнул. — И то хорошо, что в озеро тебя не бросали, — добавил он погодя. Правитель взял из рук Дубыни, дотоль им сжимаемый ковш, полный холодной воды, и, вылив ее себе на голову, не менее удрученно отметил:

— Это, сынок, у тебя неудачная шутка была про Пана и про ощеру. — Он малеша помолчал, и чуть тише добавил, — ты, может, квасу попьешь, сынок? Принести?

— Не-а…, — с трудом ворочая языком, почти дыхнул Святозар. Наследник чувствовал, как уставшее от дороги и расслабленное в тепле тело наполняется слабостью. Горячий пар, вырывающийся из раскаленных на каменке камней, поднимался вверх прямо к лазурно-золотистым шарам. Он стремительно ударялся об их светящиеся поверхности, а после своей горячей густотой, точно плотным туманом, ложился на Святозара, прижимая к не менее жаркому полку. И тогда слышалась ему тихая песня, которая выплывала оттуда из далекой Асандрии, и ее слова наполняли своей красотой и звучанием душу наследника и впитывались в тело и в этот густой, плотный банный дух.

111